Друг? позвала Силвени, когда она нашла Софи через пастбище. Друг! Приди! Летать! Поверь! Летать! Летать! Летать!

Силвени, не сейчас... пожалуйста, передала Софи, потирая свои виски.

- Что-то не так? У тебя ведь не болит голова, не так ли? - спросил Тиерган.

- Нет. Просто Силвени зовет, и из-за этого трудно сконцентрироваться, потому что я не могу блокировать ее.

Она широко распахнула глаза, когда поняла, что никогда не говорила ему о своей необычной связи с аликорном.

- Как вы думаете, что это значит? - спросил она, когда закончила объяснять.

- Я не могу даже предположить. Я долго подозревал, что ум аликорна, который был у нас в Святилище, намного развитее, чем у любого существа, с которым мы когда-либо сталкивались прежде. Но я никогда не думал...

- Тиерган? Это ты? - позвал Грэйди с черного хода. - И, Софи, ты уже вернулась из Эверглена? Как Олден? Я не смог дозвониться до Деллы.

Софи пыталась понять, как ответить, но она не могла найти правильные слова.

- Почему бы тебе не подождать здесь, в то время как я отвечаю на их вопросы? - сказал Тиерган спокойно.

Софи не могла сказать, насколько сильно она хотела принять его предложение. Но она знала, что будет нужна Грэйди и Эделайн.

- Нет, все хорошо. Я скажу им.

Тиерган печально улыбнулся и предложил ей руку. Они прошли несколько шагов, прежде чем Софи поняла, каким естественным чувствовался жест. Обычная неловкость Тиергана, когда он находился рядом с ней, казалась почти забытой. Когда он взял на себя роль Олдена, даже не понимая этого.

Она была благодарна ему за это, но также расстроена.

- Что происходит? - спросил Грэйди, когда увидел ближе из лица. - У Олдена серьезная травма?

- Нам много о чем нужно поговорить, - сказал им Тиерган. - Но я думаю, что нам лучше присесть.

Грэйди не стал печалиться. Он был в ярости... кричал полные ненависти фразы о Совете, Черном Лебеде, разрывах памяти, даже об Олдене. Эделайн тоже не стала печалиться. Он была обеспокоена... пытаясь влить дюжину эликсиров в рот Софи, независимо от того сколько раз Софи уверяла ее, что была в порядке. Тиерган приказал, чтобы они оба выпили легкое успокоительное средство, и они, наконец, успокоились, опустившись на свои стулья.

- Я должен буду поговорить с Грэйди о других вопросах завтра, - сказал Тиерган, когда они безучастно смотрели в пространство. - Надо надеяться, он примет новости к тому времени.

Софи тоже на это надеялась.

- Возможно, я должен остаться. Я не хотел бы оставлять тебя здесь одну.

- Я буду в порядке. Сандор будет здесь со мной.

Тиерган кивнул.

- Я должен сказать, ты очень хорошо с этим справляешься. Олден бы гордился тобой.

Гордился?

Или он бы подумал, что она волновалась меньше о других, которые продолжали разваливаться?

- Подозреваю, что твое воспитание помогает тебе лучше справляться с горем, чем остальным, - добавил он, будто знал, о чем она думала. - Смерть и потеря более характерны для людей.

- Тогда почему вы не поражены болезнью?

Тиерган повозился с краями своих рукавов.

- Я знал больше потерь, чем кто-либо. Так или иначе, если ты действительно будешь в порядке, тогда я должен идти. Нужно очень многое сделать, прежде чем я предстану завтра перед Советом. Я вернусь сюда утром.

Софи кивнула.

Тиерган взял с нее обещание, что она позвонит ему, если ей что-нибудь понадобится. Потом он исчез в свете, оставив Софи в такой тяжелой тишине, что она задумалась, задушит ли та ее.

Сандор помог ей отвести Грэйди и Эделайн наверх, и к тому времени, когда они были усажены на их огромную укрытую кровать, Софи едва могла стоять. Она повернулась, чтобы направиться в свою комнату, но ее тело чувствовалось готовым рассыпаться. Или возможно она действительно падала в обморок, потому что следующее, что она знала, что Сандор мягко опускал ее на кровать.

- Я волнуюсь, что сегодняшние события вызовут у тебя кошмары, мисс Фостер. Возможно, ты должна попробовать немного того чая, который предлагал Элвин. Из дремотных ягод?

- Никаких седативных.

Сандор вздохнул... хриплый, писклявый звук, который в любое другое время заставил бы ее захихикать... сейчас не произвел никакого эффекта. Вместо этого Сандор взял Эллу с одеяла и вручил Софи знакомого ярко-синего слона.

- Спасибо, - пробормотала она, пряча ее лицо между ушами Эллы.

- Если буду нужен, то я снаружи. - Он хлопнул в ладоши, закрыв ставни окон и оставив ее в темноте.

Софи закрыла глаза, ожидая, что истощение утянет ее утомленный ум в бессознательное состояние. Но сон не шел.

Скрипучий храп Игги разносился эхом по тихой комнате, которая чувствовалась холодной и пустой. Софи захотела встать и попросить Сандора остаться в комнате на всю ночь, зажмурившись, она сжалась в комок так сильно, как могла.

И все же холод был внутри нее. Осколки льда разрезали ее на куски.

Дрожь стала рыданиями, которые так сильно сотрясали Софи, что она задумалась, будут ли у нее синяки под глазами на следующий день, холодные слезы впитывались в подушку, смешиваясь с соплями и слюнями.

Друг?

Мягкий зов Силвени прошел в ее разум, но Софи слишком потерялась в горе, чтобы ответить.

Друг! снова позвала Силвени... более требовательно на сей раз.

Когда она все еще не отвечала, теплый гул заполнил разум Софи, мягкий и сладкий, как хруст свежей травы между зубов или порыв ветра на крыльях или мягкое прикосновение стройной белокурой девочки, водящей пальцами по ее гриве.

Софи резко распахнула глаза.

Силвени, должно быть, открыла своего рода канал между ними и наполнила ее голову чувствами и воспоминаниями, которые не принадлежали Софи. Паника и инстинкт сказали Софи отпихнуть инородные мысли подальше... но было что-то настолько успокаивающее в чистой простоте ощущений. Никакого горя. Никакого беспокойства. Просто легкое удовольствие от бега на большой скорости через покрытый росой луг или полет в безоблачном небе со свежим бризом, дующим ей в лицо. Но сильнее всего были ее изображения. Силвени поделилась с ней воспоминаниями об улыбках и смехе, которые Софи чувствовала, а не видела, и она могла чувствовать пушистый мех носа, который щекотали мягкие пальцы. Нежные прикосновения посылали покалывания от головы к кончикам копыт... наполняли ее сердце теплым взрывом радости. Освещая темноту и пустоту настолько глубоко внутри, что Софи никогда не замечала, что чувствовала это... но она поняла, что это было оно, потому что это не принадлежало ей.

Это все принадлежало Силвени.

Сотни лет бега, полета, пряток каждый раз, когда кто-то приближался. До того дня, когда мягкий голос вошел в ее разум, когда она бежала, и убедил ее остаться.

Друг? передала Софи, чувствуя циркуляцию слова и гул в уме Силвени, сметающий еще больше одиночества.

Друг, повторила Силвени. Успокойся.

В слове чувствовалась авторитетность, будто Силвени приказывала, чтобы она расслабилась, и Софи не могла сдержать улыбку при мысли о том, что к ней по-матерински относится блестящая крылатая лошадь.

Но Силвени отнеслась к своей работе серьезно. Она наполнила разум Софи воспоминаниями о ярких пустынных закатах и залитых лунным светом пляжах с серебряными гребнями волн и ярко-зелеными лугами с разноцветными цветами. Города, леса, острова, ледяная тундра. Пустые, изолированные места, которые чувствовались так, будто мир забыл о них, и переполненные, загроможденные места, где голоса улыбались и смеялись, когда Силвени пряталась в тенях, слушая.

Это были воспоминания двух или трех жизней, и последней мыслью Софи была мысль о том, как единственный аликорн мог видеть, знать и побывать во стольких местах. Затем ее разум окончательно провалился в сон.

Глава 37

- Извини, не хотел тебя будить, - сказал Грэйди, когда дверь ее спальни скрипнула, выдергивая Софи из странного сна, навеянного аликорном. - Я просто хотел проверить тебя.